Загрузка...
Загрузка...
Модель:
В сборнике рассказов "Эпидемия" слышится дыхание сюрреалистов. Грань между явью и сном, прошлым и будущим, случайным и закономерным в этих текстах не то чтобы отсутствует - она даже и не предполагается. В этой книге Алексей Цветков вновь подтверждает: безумие - это нормальность завтрашнего дня, нормальность - безумие вчерашнего.
Модель:
В сборнике рассказов "Эпидемия" слышится дыхание сюрреалистов. Грань между явью и сном, прошлым и будущим, случайным и закономерным в этих текстах не то чтобы отсутствует - она даже и не предполагается. В этой книге Алексей Цветков вновь подтверждает: безумие - это нормальность завтрашнего дня, нормальность - безумие вчерашнего.
Модель:
В сборнике рассказов "Эпидемия" слышится дыхание сюрреалистов. Грань между явью и сном, прошлым и будущим, случайным и закономерным в этих текстах не то чтобы отсутствует - она даже и не предполагается. В этой книге Алексей Цветков вновь подтверждает: безумие - это нормальность завтрашнего дня, нормальность - безумие вчерашнего.
Модель:
В сборнике рассказов "Эпидемия" слышится дыхание сюрреалистов. Грань между явью и сном, прошлым и будущим, случайным и закономерным в этих текстах не то чтобы отсутствует - она даже и не предполагается. В этой книге Алексей Цветков вновь подтверждает: безумие - это нормальность завтрашнего дня, нормальность - безумие вчерашнего.
Модель:
В сборнике рассказов "Эпидемия" слышится дыхание сюрреалистов. Грань между явью и сном, прошлым и будущим, случайным и закономерным в этих текстах не то чтобы отсутствует — она даже и не предполагается. В этой книге Алексей Цветков вновь подтверждает: безумие — это нормальность завтрашнего дня, нормальность — безумие вчерашнего.
Модель:
В сборнике рассказов "Эпидемия" слышится дыхание сюрреалистов. Грань между явью и сном, прошлым и будущим, случайным и закономерным в этих текстах не то чтобы отсутствует — она даже и не предполагается. В этой книге Алексей Цветков вновь подтверждает: безумие — это нормальность завтрашнего дня, нормальность — безумие вчерашнего.
Модель:
Анатолий Бахтиаров (1851-1916) — известный российский публицист, писатель и краевед. В одном из самых своих известных произведений, «Брюхо Петербурга», он подробно рассказывает о работе огромного хозяйственного механизма, снабжавшего Петербург конца XIX века продовольствием, рабочей силой и материалами.Книга описывает жизнь дореволюционного Петербурга, скрытую от глаз: городские скотобойни и водокачальня, обжорный ряд и сенной рынок; постоянные и временные обитатели столицы, от местных работников боен и поденщиков до мелких предпринимателей и уличных музыкантов.Зачем бьют по рукам во время торгов? Куда девается 800 000 фунтов бычачьей крови? Кто такие чухонцы? Возьмет ли букинист книгу с каракулями?На эти и многие другие вопросы А. Бахтиаров отвечает детально и ярко. В книгу также вошли рассказы о Воспитательном доме, ночлежках, пристанях, балаганах и городских гуляньях. До мельчайших подробностей «внутренняя кухня» брюха Петербурга. Издание дополнено комментариями искусственного интеллекта — свежие статистические данные и исторические справки.
Модель:
В сборнике рассказов "Эпидемия" слышится дыхание сюрреалистов. Грань между явью и сном, прошлым и будущим, случайным и закономерным в этих текстах не то чтобы отсутствует - она даже и не предполагается. В этой книге Алексей Цветков вновь подтверждает: безумие - это нормальность завтрашнего дня, нормальность - безумие вчерашнего.
Модель:
Пока «академическая психология» сосредоточена на особенностях интеллекта, в прикладных исследованиях все чаще звучит вопрос «как люди принимают решения?». Более того, единственная Нобелевская премия психологу присуждена за доказательство НЕрационального хода принятия экономических решений. Посему авторы данной книги посвятили исследование глупости, которой издавна в народе приписывают ключевую роль в принятии необоснованных решений. На экспериментальном материале показано, какую роль в «глупости» играют отношения с окружающими и уровень образования, обсуждены пути преодоления и «профилактики» глупости. . . . . . . . .
Модель:
Пока «академическая психология» сосредоточена на особенностях интеллекта, в прикладных исследованиях все чаще звучит вопрос «как люди принимают решения?». Более того, единственная Нобелевская премия психологу присуждена за доказательство НЕрационального хода принятия экономических решений. Посему авторы данной книги посвятили исследование глупости, которой издавна в народе приписывают ключевую роль в принятии необоснованных решений. На экспериментальном материале показано, какую роль в «глупости» играют отношения с окружающими и уровень образования, обсуждены пути преодоления и «профилактики» глупости. . . . . . . . .
Модель:
Анатолий Бахтиаров (1851-1916) — известный российский публицист, писатель и краевед. В одном из самых своих известных произведений, "Брюхо Петербурга", он подробно рассказывает о работе огромного хозяйственного механизма, снабжавшего Петербург конца XIX века продовольствием, рабочей силой и материалами.Книга описывает жизнь дореволюционного Петербурга, скрытую от глаз: городские скотобойни и водокачальня, обжорный ряд и сенной рынок; постоянные и временные обитатели столицы, от местных работников боен и поденщиков до мелких предпринимателей и уличных музыкантов.Зачем бьют по рукам во время торгов? Куда девается 800 000 фунтов бычачьей крови? Кто такие чухонцы? Возьмет ли букинист книгу с каракулями? На эти и многие другие вопросы А. Бахтиаров отвечает детально и ярко. В книгу также вошли рассказы о Воспитательном доме, ночлежках, пристанях, балаганах и городских гуляньях. До мельчайших подробностей "внутренняя кухня" брюха Петербурга. Издание дополнено комментариями искусственного интеллекта — свежие статистические данные и исторические справки.
Модель:
Анатолий Бахтиаров (1851-1916) — известный российский публицист, писатель и краевед. В одном из самых своих известных произведений, "Брюхо Петербурга", он подробно рассказывает о работе огромного хозяйственного механизма, снабжавшего Петербург конца XIX века продовольствием, рабочей силой и материалами.Книга описывает жизнь дореволюционного Петербурга, скрытую от глаз: городские скотобойни и водокачальня, обжорный ряд и сенной рынок; постоянные и временные обитатели столицы, от местных работников боен и поденщиков до мелких предпринимателей и уличных музыкантов.Зачем бьют по рукам во время торгов? Куда девается 800 000 фунтов бычачьей крови? Кто такие чухонцы? Возьмет ли букинист книгу с каракулями? На эти и многие другие вопросы А. Бахтиаров отвечает детально и ярко. В книгу также вошли рассказы о Воспитательном доме, ночлежках, пристанях, балаганах и городских гуляньях. До мельчайших подробностей "внутренняя кухня" брюха Петербурга. Издание дополнено комментариями искусственного интеллекта — свежие статистические данные и исторические справки.
Модель:
Анатолий Бахтиаров (1851-1916) - известный российский публицист, писатель и краевед. В одном из самых своих известных произведений, "Брюхо Петербурга", он подробно рассказывает о работе огромного хозяйственного механизма, снабжавшего Петербург конца XIX века продовольствием, рабочей силой и материалами. Книга описывает жизнь дореволюционного Петербурга, скрытую от глаз: городские скотобойни и водокачальня, обжорный ряд и сенной рынок; постоянные и временные обитатели столицы, от местных работников боен и поденщиков до мелких предпринимателей и уличных музыкантов. Зачем бьют по рукам во время торгов? Куда девается 800 000 фунтов бычачьей крови? Кто такие чухонцы? Возьмет ли букинист книгу с каракулями? На эти и многие другие вопросы А. Бахтиаров отвечает детально и ярко. В книгу также вошли рассказы о Воспитательном доме, ночлежках, пристанях, балаганах и городских гуляньях. До мельчайших подробностей "внутренняя кухня" брюха Петербурга. Издание дополнено комментариями искусственного интеллекта - свежие статистические данные и исторические справки.
Модель:
Когда мы говорим о кино, мы прежде всего обращаем внимание на художественную его наполненность, на мастерство актеров, на режиссерские решения, сценарные изыски и качество операторской работы. Выдающиеся картины (актеры, режиссеры и проч.) получают премии, утверждающие и подтверждающие их художественную ценность, и в этом ключе потребитель, усредненный массовый зритель, и мыслит о кино. Однако в обществе победившего и доминирующего капитализма на второй план отходят рассуждения о продукте кинопроизводства как о товаре, а о самом кинематографе — как об индустрии товарного фетишизма, в которой значение имеют совершенно иные показатели и характеристики, которые определяет и направляет вполне видимая рука капитализма...
